Блин... Даже не знаю, что сказать. Мне просто поднадоело вязать плед...
И не нашла, что почитать.
И не нашла, с кем сыграть. А в голове уже сложилась история. Вот слов не хватает, а история есть.
Первая глава.


читать дальшеОн все время злится. Постоянно. Карл не может вспомнить и дня, когда в висках не отстукивали бы крохотные раскаленные молоточки. Он не знает, когда именно это началось. Когда они с мамой пришли к отцу в больницу? Мама улыбалась, уголки губ нервно и жалко дрожали.
- Папа поправится, Карл, я обещаю! — она прижимала его к себе слишком сильно, до боли сжимая плечи, и цветочный аромат духов забивался в ноздри.
Потом он услышал много обещаний, но то, мамино, осталось единственным сбывшимся.
Были мама и Шейн, отскакивающие друг от друга при приближении Карла, точь-в-точь старшеклассники в школе. Был измотанный уставший отец. Шейн, за что-то злящийся на Карла. Растерянная Андреа, хватающаяся за пистолет при каждом удобном случае, а у самой глаза, как у загнанной лани. Дейл, пытающийся всех успокоить. Был доктор, который решил убить их всех. Была пропавшая София.
Карл не помнил, когда гнев поселился в нем, вполз под кожу, разросся, угнездился, но он помнил момент, когда гнев впервые прорвался, заговорил в голос.
- Давай, пап, прикончи его! — слова вырвались сами, и никакого чувства вины, только облегчение от того, что молоточки, крохотные раскаленные молоточки перестали стучать в виски.
Отец так ничего и не увидел, ни тогда, ни потом, когда Карл выстрелил в Шейна. Мама забеспокоилась, видимо, почувствовала что-то, сама не понимая, что. Иногда она смотрела на Карла, словно пыталась понять, ее ли это ребенок? Это все еще ее голубоглазый малыш Карл, расхаживающий по ферме в счастливой шляпе? Мама не была трусихой, но Карлу казалось, что она упорно закрывала глаза, не хотела видеть, что он меняется. Оправдывала его слова грубостью или непониманием, требовала извиниться, настаивала, чтобы слушался отца. Только умирая, позволила себе взглянуть на него трезвым взглядом.
— Ты сильный, умный, добрый, смелый! Пусть этот мир не испортит тебя, Карл. Я надеюсь, он не испортит…
Твердила, как заклинание или как молитву, бесполезную и бессильную.
Мир уже его испортил. Сделал неправильным. Правильные мальчики не стреляют в людей, не проезжают равнодушно мимо взывающих о помощи. Правильные мальчики не хотят никого ударить, разбивая губы в кровь. Не хотят ни на кого кричать, кричать, кричать, срывая голос. Чтобы перестал быть слабаком, чтобы перестал обращаться как с ребенком. Чтобы посмотрел, чтобы увидел, наконец. Но отец не видел, слишком занятый проблемами их маленькой, но на удивление живучей группки. Решал первоочередные задачи, обсуждал что-то с Мишонн, с Дэрилом, и Карл учился справляться с гневом самостоятельно. Понял, что его надо подкармливать, словно зверя, бросать ему изредка сырого мяса.
Однажды Карл убежал в Блок С, куда отец велел не соваться, но... Но к черту отца! К черту! На хер правила! На хер! В пизду! На хуй! Он хрипло шептал грязные взрослые ругательства, остервенело пиная ногами дохлого ходячего, когда за спиной раздалось удивленное хмыканье. Развернулся Карл мгновенно, вскидывая дробовик и прицеливаясь, готовый выстрелить, но это был всего лишь Мерл. Мерл посмотрел удивлённо, но потом довольно хмыкнул:
— Что, пацанчик, тоже припекло? Неудивительно, с твоим-то папашкой. Каково быть сыном шерифа-Рика, э?
Карл растерялся, не зная, что ответить и не выглядеть при этом дураком, но Мерлу ответ и не был нужен, он снова хмыкнул:
— Знаешь, пацан, ругань, матюги — хорошо, но по-настоящему душу отвести можно только… — фразу он не закончил, провел по горлу своим крюком-протезом и дружелюбно подмигнул, словно просто новый сорт мороженого посоветовал.

Убить ходячего, или двух, или трех. Или человека. Плохого, разумеется, человека. Он же не маньяк. Карл поймал себя на том, что обдумывает совет, то есть серьезно размышляет над словами Мерла.
Терзания отца или Моргана он не понимает, для Карла нет никакой моральной дилеммы. Ты просто делаешь выбор между своими и чужими, между жить или умереть.
Но отец, Морган, Кэрол не могут выбрать с такой же легкостью, и поэтому Карл чувствует себя еще более неправильным, словно бы с червоточиной. С гнильцой внутри. Он скрывает свои мысли, пытается поступать правильно.
У него почти получается, пока они не оказываются в Александрии, напоминающей тихий мирный оазис. Ну, или клетку с хомячками. Наивными, неповоротливыми меховыми комочками. Пока другие озираются, восхищенно разинув рты, а отец говорит о новом доме, где все они будут жить дружно и счастливо. Карла потряхивает от гнева. Почему пока они таскались по обезлюдевшим дорогам, эти не видящие дальше своих стен идиоты жили сыто и безопасно? Ни смертей, ни крови, ни голода. Ни выбора между убей или умри. У них осталось время даже на семейные разборки. Разве такие идиоты заслуживают Александрию? Определенно нет! Как ни странно, отец думает так же. Хотя ему, разумеется, и в голову не придет дать старой моралистке пинка под зад и занять её место. Он пытается договориться. Опять.
А Карл слоняется по Александрии, пытаясь утихомирить гнев внутри и справиться еще с одной проблемой. Однажды утром он выходит на веранду и видит Мишонн, которая проделывает обычный набор ниндзя-упражнений. Стоит в планке, потом начинает медленно отжиматься, подтягивая колени к груди. Карл и раньше наблюдал подобное с легкой завистью, даже пытался повторять, но в то утро... Солнечные лучи как-то по-особенному осветили ее фигуру, словно отлитую из темной бронзы, длинные изящные мускулы рук, округлые ягодицы. Карл увидел крохотные бисеринки пота на плечах, над верхней губой, пухлой и наверняка мягкой. Он отступил назад в дом, торопливо и бесшумно, а потом так же дрочил себе в ванной, зажимая рот полотенцем. После этого случая мир меняется Карл увидел опасную грацию Мишонн, манящий изгиб губ Мэгги, игривый разлет бровей Саши, бесконечно длинные ноги Розиты, тяжелую грудь Тары, колышущуюся под растянутой футболкой.
Отец злится, просит не занимать душ и не тратить всю горячую воду, но пересилить себя Карл не может, подавить это новое чувство еще сложнее, чем справиться с гневом.
Он мастурбирует вечером перед сном, и утром в душе, и даже иногда днем. Губы, плечи, грудь, бедра сливаются в один неясный, расплывчатый образ. Иногда, не часто, но бывает и такое, что в манящем хороводе этих образов он видит злой прищур из-под спутанных волос или бугрящиеся мышцы рук под белой, покрытой жесткими темно-рыжими волосами кожей. Честно говоря, тот факт, что он дрочит в душе на мужчину Карла не сильно смущает. Он и так был неправильным, так что изменилось? Сегодня он трогает грудь Энид и неумело, но настойчиво целует ее в губы, завтра стонет, сжимая зубами полотенце, вспоминая, как Дэрил натягивал арбалет, как умело и ловко двигались его пальцы, наверняка жесткие с мозолями на подушечках. Как бы это было, если бы Дэрил обхватил своими пальцами его член? Или стиснул сосок? Жестко, почти до боли. Или... Больше Карл ничего не успевает придумать: кончает так сильно, что колени подгибаются и ему приходится опуститься на пол душевой.
А потом он лишается глаза и все становится плохо. Отец хлопает по плечу, улыбается ободряюще, словно ничего не изменилось. Он не замечает, не хочет замечать, что теперь червоточина у сына на лице, уродливая черная дыра. Но отец ничего не говорит, ни о чем не спрашивает, он упорно отводит взгляд, как и все остальные в Александрии, кто приветствует Карла неестественно бодрыми голосами, точь-в-точь вожатые в скаутских лагерях. И тогда Карл тщательно зачесывает волосы, закрывая уродливую червоточину, и снимает шляпу только перед сном, заперев дверь спальни.

«Вы участник парада перемен. При этом можно дирижировать оркестром, а можно убирать мусор за участниками праздника. Вы сами делаете выбор».

Фраза сама всплывает из закоулков памяти, и Карл снова чувствует запах мела в классе, видит разноцветные рисунки на стенах, залитых солнечным светом, и миссис Кук в старомодной коричневой юбке. Она постоянно сюсюкала с ним, называла малышом. Наверное поэтому слова про парад и перемены, так не свойственные ей, запомнились.
Карл сидит вместе со всеми в церкви, склонив голову чуть вправо, по быстро выработавшейся привычке. Так волосы закрывают повязку на лице. .
— Я участник парада, — шепчет он беззвучно и вспоминает.
Холодная мокрая земля, воздух, со свистом вырывающийся из горящих легких, и худые, жалкие пальцы Мэгги, прижатые к посеревшему лицу. Запах меди, бьющий в нос. Бессильный вой отца. Высокая фигура перед ними. Ниган вальяжно прохаживается, красуясь, взмахивает битой. Вот уж кто точно на параде. Гребаная мажоретка с битой вместо тросточки.
-Давай малыш, облегчи душу, поплачь что ли, — Ниган усмехается, но смотрит внимательно, пальцы крепко держат биту. Вся его вальяжность, расслабленность — всего лишь обманка, как у дремлющего льва. Вот он щурится на солнце, а через секунду откусил тебе башку. Ниган не сводит взгляда с лица Карла, потом коротко кивает, словно зарубку на память делает, и парад продолжается.
Карл не плачет, только сжимает губы плотнее, щеки горят, словно от пощечин. Весь их маленький сплоченный отряд вдруг оказывается таким жалким! Они всего лишь убирают мусор за участниками парада. Просто жалкие мусорщики — вот кто они такие.
У отца странно подергивается подбородок и безумный блуждающий взгляд, Мишонн выглядит растерянной и сломленной. Саша, Мэгги, Дэрил, Юджин. Невыносимо видеть их такими.
— Ложись-ка на землю, пацанчик, и расправь крылышки. Больно? — Ниган снова добродушно улыбается, помогая Карлу опустится на землю, затягивая жгут на руке. Карл не боится, ему просто холодно, очень холодно, и ладони Нигана кажутся приятно горячими, почти ободряющими.
Потом ему будет стыдно за эти мысли.
Отец начинает умолять, сначала тихо, потом громче, захлебываясь слезами, путаясь в словах и слогах. Карл не хочет видеть его таким, когда Ниган стоит рядом, лениво помахивая битой.
За эти мысли ему тоже будет стыдно.
— Просто сделай это! Просто сделай уже! — Карлу кажется, что он орет. Как тогда, после разгрома тюрьмы, в заброшенном доме. Он готов принять боль. Нет глаза, не будет руки — похер! Что там на очереди? Нога?
— Сделай это! — он жмурится до алых всполохов под веками, вот сейчас, сейчас.
Ничего не происходит. Над головой раздается смех, Ниган одобрительно треплет Рика по плечу, словно туповатого пса, выполнившего сложный трюк, а потом Спасители просто уезжают, забрав Дэрила, а остатки отряда остаются переживать свое унижение и горе. Карл не плачет. Он помогает нести Глена, то, что осталось от Глена, в Хилл топ. Потом помогает рыть могилы. Потом еще одну, уже в Александрии. Он горюет… Конечно, он горюет и вместе с остальными оплакивает Глена и Абрахама, и ночью, лежа без сна, вспоминает высокую фигуру в свете фар, и алый фонтан, взметнувшийся над сырой землей.
— Теперь Александрия будет жить так! — Карл вздрогнул, словно проснувшись. Отец принял решение, теперь они не сами по себе, Александрия примет навязанные ей условия. Люди выходили из церкви и расходились по домам, молча, опустив головы, уже придавленные общим страхом, общей виной, общим стыдом. Они больше не участники парада, они мусорщики.
И раскаленные молоточки забили с удвоенной силой.

— Отец, нам надо поговорить, — Карл встал в проеме двери, наблюдая, как Рик торопливо собирается. Арон и Мишонн уже ждали внизу в холле, о чем-то негромко переговариваясь. Сейчас все говорили приглушенно, словно боялись привлечь ходячих.
— Не сейчас, Карл, я вернусь, тогда и побеседуем, — отец даже не повернулся, проверяя содержимое рюкзака.
— Сейчас! — вышло громче, чем он намеревался, зато отец наконец оглянулся.
— Даже не проси взять тебя с собой, кто-то должен остаться в Александрии, нельзя бросать людей после… — он осекся, лицо болезненно сморщилось, а глаза странно блеснули, — после случившегося.
— После того, как какой-то маньяк размолотил голову Абрахама в кровавую кашу. А потом сделал то же самое с Гленом. А потом забрал Дэрила, — Карл потер ладонью горло, слова словно резали изнутри. Вот теперь отец забыл про рюкзак, выпрямился, повернулся к Карлу.
— Ты хочешь что-то сказать мне, Карл? — когда-то давно он стушевался от этого вопроса и тона, каким он был задан. Когда-то, но не сейчас.
— Хочу! Отец, ты принимаешь условия Нигана? После всего, что мы пережили? После всего, за что боролись? Ради чего воевали? Ты хочешь просто взять и... и... прогнуться под этого ублюдка? Отдать ему всё? Работать на него? — последние слова Карл выкрикнул. Тихий разговор в холле смолк: Мишонн и Арон перестали делать вид, что увлечены беседой.
— Карл, — отец успокаивающе протянул к нему руку, намереваясь погладить по плечу, — мы не можем рисковать. Ты видел, что Ниган сделал с нашими друзьями, мы не можем рисковать их жизнями.
— Но ты смог! — Карл яростно тряхнул головой, отходя на шаг, не позволяя прикоснуться к себе. — Ты уже смог! Ты забыл? Ты рисковал Хершеллом, ты не принял условия губернатора и позволил убить Хершелла! Что сейчас изменилось? Это просто еще один псих под стенами нашего дома! Просто еще один гребаный псих, которому надо дать отпор!
— Карл,- отец смотрел на него со странным выражением, скулы напряглись, так что все лицо казалось каменной маской, если у масок бывают мешки под глазами и недельная щетина, конечно.
— Ох, Карл, — он вдруг шагнул к нему, обхватил, прижимая к себе, не позволяя отодвинуться. Карл неловко замер, чувствуя горячее дыхание в волосах и запах мятной зубной пасты. Он попытался отодвинуться, но отец не дал, удержав.
— Всё изменилось, Карл. Всё. Есть ты, есть Джудит, и я не могу. — Отцовское дыхание сбилось, стало сиплым, — я не могу потерять вас. Понимаешь, не могу.
Глаз, тот, что остался, вдруг защипало, и Карл зажмурился, отзываясь на объятие, утыкаясь носом в отцовское плечо, чувствуя, как его успокаивающе гладят по спине.
— Карл, сейчас не время. Мы не можем выступить против Нигана сейчас, ты понимаешь? — отец отстранился, глядя ему в лицо.
Карл выдохнул, кивнул: он понял. Отец больше не в состоянии драться, слишком боится потерять то, что у него есть.

Оказывается все по плану. А я-то думала: сел за стол и понесся на крыльях вдохновения. А это оказывается такой чумовой труд.. планы составлять! Таблицы! Схемы!
Метод снежинки
Автор: Рэнди Ингермансон

Хотите написать роман и все не можете собраться с силами? Такое случается довольно часто. Писать книги легко; трудно писать хорошие книги. Если бы это было не так, мы бы все создавали бестселлеры.
На свете существуют тысячи способов написания романа. Какой из них самый лучший? Тот, что подходит лично для вас. В этой статье я хочу поделиться методом, который подходит для меня. Хорошая художественная литература не является чем-то случайным это результат тщательно спланированного действия, дизайна романа. Вы можете заниматься дизайнерской работой как до, так и после написания книги.
Я пробовал делать и то, и другое и, в конце концов, убедился, что до и быстрее, и качественнее. Как делать дизайн художественного произведения? По своей основной работе я занимаюсь архитектурой сложных программных проектов.
И я пишу книги по той же схеме, что и программы используя метод снежинки. Что это такое? Прежде, чем мы пойдем дальше, посмотрите на снежинку. Схема снежинки один из важнейших математических объектов, изучением которого занимались многие ученые. Здесь мы видим пошаговую стратегию создания снежинки. Поначалу она не очень похожа на саму себя, но постепенно все становится на свои места. На тех же самых принципах можно писать романы начните с малого, а потом надстраивайте все новые и новые детали, пока у вас не получится полноценная история. Часть дизайнерской работы в литературе — это креатив, а часть — это управление собственным креативом: превращение разрозненного материала в хорошо структурированный роман.
Как раз этому я и хочу научить вас. Большинство писателей затрачивает массу времени на обдумывание романа. Возможно, вы проводите какие-то исследования. Вы просчитываете, как будет развиваться история. Вы устраиваете мозговой штурм. Вы слышите голоса различных персонажей. Это наиважнейшая часть создания книги, которую я называю накидывать информацию. Я предполагаю, что вы знаете, как это делается: у вас в голове уже сложилась идея книги и сейчас вы готовы сесть и начать писать.
Но прежде, чем приступить к делу, вам следует заняться организационными моментами. Вам нужно записать все идеи на бумаге в той форме, которую вы потом сможете использовать. Зачем? Потому что наша память ненадежна, и потому что в вашей истории (как и в любой другой, находящейся на той же стадии) имеется множество дыр, которые необходимо залатать до того, как вы начнете работать. Вам нужно создать план романа, причем так, чтобы это не отбило у вас желание писать. Ниже приведена пошаговая схема, по которой я создаю дизайнерские документы своих книг, и которая, надеюсь, поможет вам.
ШАГ ПЕРВЫЙ.
читать дальшеПотратьте час и напишите аннотацию на ваш роман длинною в одно предложение. Что-то вроде этого: Злобный физик совершает путешествие в прошлое, чтобы убить апостола Павла (аннотация на мой первый роман Грех ). Это ваш роман крупным планом, аналог большого треугольника в схеме снежинки. Когда вы будете предлагать вашу книгу издателям, предложение-аннотация должно будет появиться в самом начале произведения. Его еще называют хуком (зацепкой), позволяющей продать роман издателю, дистрибьютерам, магазинам и читателям. Так что постарайтесь, чтобы он звучал как можно лучше. Несколько советов, как это сделать: Чем короче, тем лучше. Предложение не должно превышать 15 слов. Никаких имен! Лучше сказать Инвалид-акробат, чем Джейн До. Свяжите общую концепцию произведения с персонажами. Кто из героев больше всех пострадал по ходу развития сюжета? А теперь укажите, что он желает получить в виде награды. Читайте краткие аннотации книг в списке бестселлеров New York Times, чтобы понять, как это делается. Умение описать книгу в одном предложении это искусство, и им стоит овладеть.
ШАГ ВТОРОЙ
читать дальшеПотратьте еще один час и расширьте предложение до абзаца, описывающего завязку, конфликт и развязку романа. В результате у вас получится аналог второй ступени в схеме снежинки. Лично мне нравятся истории, написанные по схеме три конфликта плюс конец. Развитие каждого из конфликтов занимает четверть книги, а на конец уходит еще одна четверть. Вы тоже можете использовать этот абзац в своей заявке на публикацию. В идеале он должен состоять из пяти предложений. Одно предложение на завязку, по одному на каждый из конфликтов, и еще одно на конец.
ШАГ ТРЕТИЙ
читать дальшеВсе вышесказанное даст вам общий вид истории. Теперь нужно прописать нечто аналогичное для каждого из героев. Герои — самая важная часть любого романа, поэтому время, которое вы вложите в их создание, вдесятеро окупится, когда вы начнете работу над книгой. На каждого из основных героев потратьте час и напишите небольшое, на одну страничку, сочинение:
— Имя героя.
— Предложение, которое описывает историю его жизни.
— Мотивации героя (чего он хочет добиться в идеале?)
— Цель героя (чего он хочет добиться конкретно?)
— Конфликт (что мешает ему добиться цели?)
— Прозрение (что он узнает, как он меняется в результате случившихся событий?)
— Абзац, который описывает события, в которых герой принимает участие.
Важное замечание: возможно, после этого вам потребуется вернуться и переписать аннотации. Это хороший знак ваши герои учат вас чему-то полезному для вашей истории. На каждой стадии написания романа вы можете возвращаться назад и перекраивать сделанное ранее. Это очень полезная штука: исправление всех недочетов лучше сделать сейчас, нежели тогда, когда вы уже написали 400-страничную рукопись.
ШАГ ЧЕТВЕРТЫЙ
читать дальшеНа этой стадии у вас в голове должна сложиться полная картина вашего романа и на это у вас уйдет только день-два. Теперь нужно расписать историю. Потратьте несколько часов и сделайте из каждого предложения аннотации самостоятельный абзац. Все из них, кроме последнего, должны заканчиваться конфликтом (последний финалом произведения). В результате вы получите синопсис романа, который потом тоже можно использовать для отсылки в издательство.
ШАГ ПЯТЫЙ
читать дальшеПотратьте день-два на одностраничное описание каждого главного героя. По полстранички уйдет на второстепенных персонажей. Эти синопсисы персонажей должны рассказать вашу историю с точки зрения каждого из них. Если потребуется, возвращайтесь к прежним наработкам и делайте нужные исправления. Этот этап доставляет мне наибольшее удовольствие, и позже я вставляю синопсисы персонажей в основной синопсис. Редакторам это нравится, так как им всегда импонирует художественная литература, основанная на людских характерах.
ШАГ ШЕСТОЙ
читать дальшеТеперь у вас есть цельная история и несколько основанных на ней рассказов, по одному на каждого героя. Потратьте неделю и расширьте одностраничный синопсис до четырехстраничного. По сути, вам нужно растянуть каждый абзац из Шага Четвертого на целую страницу. По ходу дела вы выявляете внутреннюю логику произведения и делаете стратегические решения.
ШАГ СЕДЬМОЙ
читать дальшеПревратите описание героев в развернутый рассказ о каждом из них с указанием всех существенных деталей: дата рождения, внешность, история жизни, мотивация, цели и т.п. И самое важное, каким образом герой преобразится к концу романа? В результате ваши персонажи превратятся в реальных людей, и подчас будут предъявлять свои претензии к развитию сюжета.
ШАГ ВОСЬМОЙ
читать дальшеПрежде чем приступить к работе над рукописью, вы можете сделать пару вещей, которые помогут вам в процессе. Первое нужно взять четырехстраничный синопсис и составить перечень всех сцен, которые нужно будет прописать. Удобнее всего сделать это в Exсel. По какой-то причине многие писатели не хотят связываться с незнакомыми программами. Разберитесь с этим. Вы ведь уже освоили, как печатать в Word. Excel еще проще. Вам нужно создать перечень сцена, а эта программа как раз предназначена для того, чтобы делать перечни. Если вам не хватает знаний, купите книжку и научитесь. На это уйдет меньше дня и того стоит. На каждую сцену должна уйти одна строчка в таблице. В первой колонке перечислите героев, от имени которых ведется повествование, или глазами которых вы смотрите на происходящее в романе. В другой, более широкой колонке пропишите, что происходит в данной сцене. При желании в третьей колонке можно указать, на сколько страниц вы планируете растянуть данную сцену, а в четвертой нумерацию глав. Табличка в Excel — идеальный инструмент для этого, так как вам видна вся история целиком и вы можете легко передвигать сцены с места на место. У меня обычно получается около 100 с лишним строчек и на их составление уходит около недели.
ШАГ ДЕВЯТЫЙ
читать дальшеШаг девятый применяется по желанию. Перейдите снова в Word и распишите каждую сцену, указанную в таблице на несколько абзацев. Набрасайте примерные диалогии и скетчи решаемых проблем. Если в сцене нет проблемы, то ее нужно создать или же вырезать всю сцену. У меня обычно выходило по одной-две страницы на главу и каждую из глав я начинал на новой странице. Затем я распечатывал текст и складывал его в папку со скоросшивателем так, чтобы можно было менять главы местами или же полностью переписывать их без того, чтобы спутать остальные. Этот процесс обычно занимал у меня неделю. В конечном итоге получался 50-страничный документ, который я потом исправлял красной ручкой по мере написания черновика. Все идеи, которые приходили мне с утра в голову, я записывал на полях этого документа. Это, кстати говоря, относительно безболезненный способ написания развернутого синопсиса, который так ненавидят все писатели.
ШАГ ДЕСЯТЫЙ
читать дальшеНа этом этапе садитесь и начинайте набивать черновик. Вы удивитесь, насколько быстро вы будете писать. Мне доводилось встречать авторов, которые таким образом втрое увеличивали скорость написания романа, и в то же время их черновики выглядели так, будто они уже прошли предварительную редактуру. Я неоднократно слышал жалобы писателей по поводу трудностей написания первого черновика. Все они, без исключения, сидят и думают: Я не знаю, о чем писать дальше! Жизнь слишком коротка, чтобы писать таким образом! Нет никакой причины тратить на первый черновик 500 часов рабочего времени, если вы можете сделать его за 150 часов. Вот собственно и все. Метод снежинки помогает в работе мне и некоторым моим друзьям, которые тоже решили испробовать его. Надеюсь, он вам пригодится. Если этот метод поможет вам, я буду рад получить от вас весточку.

Бооожечки!!!! Я-то думала, что самый-самый поганый персонаж - это мелкий злобный гавнюк Джоффри! Мерзотная тварь, которую от серии к серии всененавидели все больше и больше и наконец всем додали! Смерть на свадьбе крупным планом. Все ликуют! Ура! Ура!
Но эта тварь переплюнула Джоффри. Джоффри? Кто такой Джоффри? Да что он вообще может без мамы и армии за спиной?
Другое дело Ниган. Как я боюсь это чувака! Я никого так не боялась, честно-честно! Да его все боятся! Я уверена, что его и ходячие боятся!
Как он издевался.. Как он считал эту свою гребанную считалочку! Как выбивал из Рика непокорность.. Это же пиздец адский!

АААА!!! Пусть скорее сдохнет! Пусть ему Мэгги глотку перепилит тупым ножиком!

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья.
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз…

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Порция прекрасного на ночь. Отсоси, Эдвард!!!! Вампир Джерри, вперед!!!

немного прекрасного с утра.

Боожечки! Коленька, что за взгляд такой?)))