Как. Я. Устала. Я вырубилась в девять вечера, и орущая музыка у соседей мне казалась колыбельной. Уже с понедельника я уверена, что завтра пятница. Это невозможно просто.. Конец года, когда у тебя две параллели выпускных классов (9 и 11) - это то еще адищщще! Я перепутала собственное расписание, захожу в кабинет и дико удивляюсь, обнаружив там 11Б. Спросила их, какого кхм... рожна они тут делают? Дети тоже удивились и мирно ответили, что у них урок. Спрашиваю: Ну а я тут при чём? Отвечают: Так у Вас урок.
Капец... Куча проверки... Бумаги, бумаги, бумаги... Это не урок, где можно подзарядиться на живом общении, это тупая ненавистная выматывающая бумажная волокень((((((

Девятиклассник на мой вопрос, Кто такой прАведник, ответил, что это такой человек, который следит за рельсами и работает на железной дороге. Вот так вот. 29 экзамен(((

МИФ выпустило наконец эту вот книгу


Я на нее давно облизываюсь, хоьелось бы получить какие-то практические советы. Заказывать пока погожу, потому что цена пересылки выше, чем сама книга. Но в аннотации кое-что прочитала.
Идея как груша
Вирджиния Вулф однажды сказала: «Что до моей следующей книги, я не стану садиться за работу до тех пор, пока она не созреет во мне как груша — надо срочно срывать, а не то упадет сама». Книга должна созреть в воображении автора настолько, что ее уже просто нельзя не писать

Ну не знаю... Ждать, пока весь текст созреет? У меня все начинается с одной сцены или даже предложения. И все. Только один яркий образ, с которого все начинается)) Я не знаю, чем закончатся мои тексты, просто начинаю писать, как с обрыва в реку.
А может, попробовать составить план?

ПРедыдущий пост был очень злым. И несправедливым в чем-то.
Ведь хороших детей больше! И говоря "хорошие" я не имею в виду прилизанного отличника, радостно бегущего в школа и тащущего в потрфельчике подарочек учителю. Хороший - чем-то увлеченный. Учебой, спортом, искусством, волонтерской деятельностью, кстати волонтеров у нас очень много. Они посещали собачий приют, работают с ветеранами, с малышами.
Но к сожалению, есть и такие, кому нужно только одно: курить за гаражами и прессовать кого послабее. Вот подобных товарищей раньше учили до восьмого класса, а потом - ПТУ. И это было правильно. Образование - это привилегия, особенно высшее. И эту привилегию нужно заслужить, как минимум, своим трудом и старанием.

Марвел абсолютно точно осознают, для кого они снимают)))

Огромное спасибо тем, кто читал, а особенно тем читателям, кто писал комментарии.
Вот честно: без Вас я бы не дописала!
Вот и сказочке конецЭпилог

Ниган

Перед глазами всё кружилось, перед ним проплывали чужие лица, словно в обезумевшем калейдоскопе. Когда-то давно, в прошлой жизни, он отобрал такую игрушку у одного из малолетних ебантяев, который решил, что может развлекаться на его уроке, а не впахивать, как положено. Тот сопляк, помнится, разревелся, когда Ниган раздавил его хреновину, и никак не мог понять, что если нарушаешь правила, то готовь жопу — придётся расплачиваться. И вот теперь, пожалуйста. Грёбаный калейдоскоп.

Лица тех, кого он знал, живых и уже отдавших богу душу, проплывали перед ним. Он видел жителей Святилища, Хиллтопа и Александрии.

Он видел Люсиль. Не ту, с которой расправилась вдова, а настоящую, укоризненно глядящую на него с больничной койки.

— Прости, — пытался сказать Ниган. — Тебе надо было сразу послать меня на хер, а не терпеть.

— Поверь мне, я пытался, — ответила ему Люсиль почему-то не своим голосом. — Теперь уже поздно. Отдыхай, Ниган. Спи.

И Ниган послушно закрыл глаза и заснул.

Он пришёл в себя от давно забытого ощущения: солнечный луч на лице, ласково согревающий щёку. Это приятно, и Ниган наслаждался теплом на коже. Он не открывал глаза, прислушиваясь, принюхиваясь, пытаясь понять, где это он. Одна из новоприобретённых полезных привычек: пока не понял, в какое дерьмо вляпался, замри и не отсвечивай. Похоже, всё не так уж плохо: ему мягко, удобно, тепло.

— Я знаю, что ты очнулся, — голос Граймса совсем рядом и звучал так, словно тот орал на кого-то несколько часов кряду, но Ниган знал, что подобное Граймсу не свойственно. Он, конечно, будет убеждать до последнего, будет пиздеть и пиздеть, проникновенно заглядывая в глаза, и в конце концов просто-напросто пристрелит несговорчивого придурка, не тратя времени на крик.

— Ниган? — А вот теперь в голосе отчётливо слышалась тревога, и Ниган открыл глаза, точнее пытался, потому что это трудно; всё тело ощущалось как не своё: тяжёлое, неуклюжее, и, что хуже всего, теперь он ощущал боль. При каждом вдохе и выдохе в грудь словно всаживали раскалённые вилы.

— Сейчас. Подожди. — Слышно, как взвизгнули ножки стула, когда Рик встал и пошёл к двери. — Эй, Док! Он очнулся!

— Очнулся, — в другом голосе энтузиазма гораздо меньше, и Ниган наконец открыл глаза, увидел белые стены госпиталя, вытянутую физиономию дока Карсона и, конечно же, Граймса.

— Граймс, стреляли же в меня, какого хуя ты-то так дерьмово выглядишь? — Он растянул губы в улыбке, и даже это ничтожное усилие стоило ему внушительной порции боли, но хотелось успокоить Рика. Получилось, судя по всему, плохо, потому что Рик с тревогой оглянулся на Карсона.

— Ему нужно обезболивающее и… — Тут на лоб Нигана легла жёсткая ладонь, но прохладная, и Ниган замычал от удовольствия, снова закрыл глаза. — И жаропонижающее!

Карсон со внезапно прорезавшимся скептицизмом спросил, когда это Рик успел получить лицензию врача, а потом лёгкий укол в предплечье — и ничего.

Когда Ниган пришёл в себя второй раз, солнце уже не согревало щёку, в палате стояла тишина, пахло чем-то тревожным, чем всегда пахнет в больницах. В этот раз глаза открыть было легче, Ниган мог даже немного повернуть голову, осматриваясь. Впрочем, самое главное в этой комнате он увидел сразу: Граймс полулежал на чертовски неудобном даже на вид стуле рядом с кроватью, глаза закрыты, а вот рот приоткрыт, слышно даже лёгкое похрапывание. Картина исключительно мирная и приятная, так что Ниган довольно хмыкнул, и тут же ожила боль под повязками на груди.

— Блядь! — Он тут же прикусил злоебучий язык, но поздно: Граймс подскочил на стуле, со сна схватился за револьвер, потом посмотрел на Нигана так, словно тот уже стоял перед ним в белой хламиде под ручку с апостолом Петром.

— Не дождёшься, — ухмыльнулся Ниган, показывая большой палец, и взгляд Граймса наконец-то стал осмысленным.

— Да ладно, Граймс, — осклабился Ниган, — если бы сдох, посадил бы меня на цепь, помидоры охранять.

Лицо у Рика после этих слов исказилось от боли, и Ниган вспомнил, что у него нет чувства юмора. Глаза у Рика совсем больные, воспалённые, в красных прожилках, так что Ниган потянулся к нему. Это чертовски неудобно — Граймс быстро сообразил и сам перебрался на край кровати, нагнулся ниже так, чтобы Нигану было удобнее.

— Не дождёшься. Обещаю тебе, Рик. Ты мой, помнишь?

Рик молча кивнул, сжал его ладонь и прижался щекой, потом губами к запястью и замер, наслаждаясь размеренным биением пульса под кожей.

— Твой, — согласился он.

— А теперь, Граймс, сделай мне одолжение, иди поспи, ты на ходячего похож.

Рик предсказуемо упирался, как всегда уверенный, что если не проследит за чем-то лично, это что-то тут же пойдёт по пизде. Ниган уговаривал, уверял, что умирать не собирается, так что помидоры пусть кто-нибудь другой охраняет.

— Пап, я побуду здесь. — Карл стоял в дверях, таращился из-под шляпы. Первый порыв — забрать у Граймса руку, но Граймс не позволил, держал крепко, потом оглянулся на сына.

— С Джуди всё хорошо? Её уложили?

— Да, пап.

— Мне надо поговорить с Юджином, но я ненадолго.

— Да, пап.

— Если он потеряет сознание, сразу зови доктора, потом меня.

— Да, пап. — Пацан кивал и, кажется, хотел закатить глаза, но удержался в последний момент. Похоже, с кем-то провели воспитательную беседу.

— Вода здесь, если Ниган захочет…

— То он сам об этом скажет! — рявкнуть по-настоящему не получилось. — Граймс, я в норме, обещаю дождаться тебя и не подыхать.

Рик смотрел скептически, словно не был уверен в способности Нигана протянуть без него пару часов, но вот уголки губ изогнулись в лёгкой улыбке.

— Я вернусь, — обещал он; мог бы и не говорить: Ниган знал, что вернётся, куда ж он денется?

А потом Рик нагнулся и поцеловал Нигана. И это настоящий поцелуй, пусть и короткий, но настоящий; Ниган не мог сдержать удивлённого вздоха: мимолётная близость напомнила, как ему нужен Граймс, нужен весь, без остатка. Упёртый, без чувства юмора и с самоубийственной склонностью принимать хреновые решения. Неважно, если случится какая-нибудь жопа — есть Ниган, он прикроет.

Раздалось тихое ненатуральное покашливание; пацан маялся у кровати, тоскливо разглядывая шкаф с докторским барахлом. Рик отстранился; глаза светились нежностью, и от этого Ниган чувствовал, как в груди начало жечь, но ранение ни при чём.

— Иди, Граймс, я тебя тут подожду, — сказал он наконец и заставил себя выпустить пальцы Рика, не удерживать больше.

Рик потрепал Карла по плечу и быстро ушёл, не оглянувшись; в палате повисла тишина, но Нигана она не напрягала, ему было о чём подумать.

— Папа переживал, — в голосе Карла звучал плохо скрытый упрёк.

— Это когда кто-то не смог вовремя разобраться со своими девчулями, попёрся один в лес и умудрился попасть в плен? Согласен, папа переживал, — легко отбил подачу Ниган. — Хочешь мне что-то сказать пацан?

— Нет, — подумав, мотнул Карл головой, — не хочу.

— Вот и славно, потому что мне всё равно похер.

Пацан возмущённо фыркнул и какое-то время сидел на стуле тихо, но потом не выдержал, начинал рассказывать, как бесилась вдова, вознамерившаяся разорвать отношения между Хиллтопом и Александрией, как их ёбнутое высочество прибыл из Королевства, чтобы выступить в роли третейского судьи. Как некоторые из его друзей оказались вовсе не друзьями, как ему пришлось доказывать, что Рик Граймс не обязан спрашивать у малолетних обсосов, с кем ему спать, как помогла Лидия и — внезапно — Дэрил.

Карл говорил, а Ниган слушал, но, честно говоря, не вникал, потому что ждал, когда скрипнет дверь и раздадутся знакомые шаги, потому что точно знал, что теперь всё у них будет заебись как хорошо.

8Как только за Мэгги захлопнулась дверь, Рик снова вернулся к карте:

— Ниган, ты бывал в этих местах? Карл… он где-то здесь! По пути к зернохранилищу отмечен придорожный мотель, может, Карл просто решил переждать в нём ночь? Ниган?

Ниган не отвечал, продолжал сидеть на диване и смотрел на Рика так, словно только что увидел в нём нечто, не замеченное прежде, нечто неожиданное, но восхитительно прекрасное, так дети смотрят долгожданный подарок, обнаруженный под ёлкой ранним рождественским утром.

— Ниган? Что насчёт дороги? — Рик нетерпеливо тряхнул картой. — Ты слышишь меня? Карл, возможно…

Договорить он не успел: Ниган рывком поднялся с дивана, притянул Рика к себе, обнял.

— Я найду твоего пацана, Граймс! — выдохнул в шею. — Чтоб меня в аду черти драли, но пацана я тебе верну!

— Мы найдём, — поправил оторопевший от неожиданного прилива нежностей Рик. — Ты же не вообразил себя одиноким рейнджером?

На крыльце их уже ждала нетерпеливо пританцовывающая Лидия, и мгновенный всплеск несправедливой иррациональной неприязни погас, когда Рик увидел, какая она бледная. Губы девочки были искусаны и покрыты подсыхающей корочкой. На перилах сидела Энид, хмурая, ссутулившаяся, она словно пыталась стать меньше. Друг на друга девочки даже не смотрели. Тут же стояли Дэрил, Аарон и Эрик, рядом с ними Мишонн, что втолковывала Мэгги, обнимая её за плечи. При виде вышедшего вслед за Риком сияющего Нигана Эрик сжал губы и нагнулся к Аарону, горячо зашептал тому на ухо, но Аарон нетерпеливо отмахнулся.

— Рик, Дэрил нашёл следы в лесу, недалеко от Александрии.

— Трое. Напали на четвёртого. Была драка, потом все ушли на своих ногах, — коротко отрапортовал тот, и Рик почувствовал, что пропустившее удар сердце снова забилось. Ушли на своих ногах — значит, Карл жив.

По следу, невидимому для всех, кроме Дэрила, шли молча, быстро, стараясь двигаться бесшумно. Рик чувствовал, как беспокойство снова растёт внутри, как зудом в мышцах подгоняет, заставляет чуть ли не бежать напрямик через бурелом.

— Эй. — Дэрил удержал его, положив руку на плечо. — Притормози немного. Ты же не хочешь, чтобы эти парни услышали нас раньше, чем увидели?

Рик заставил себя дышать медленно, идти осторожней.

Вдруг Дэрил замер, вскинул вверх руку — их небольшая группа остановилась. Рик услышал тихий металлический шелест — Мишонн вынула катану из ножен. Дэрил стоял неподвижно, склонив голову на бок, прислушиваясь к чему-то. Вот он оглянулся, приложил палец к губам, затем указал на Рика, на себя и вперёд в лес: дальше идут он и Дэрил, остальные ждут здесь.

На плечо легла тяжёлая рука. Ниган, нехорошо улыбаясь, покачал головой, предостерегающе сжимая пальцы.

— Я иду с тобой, Граймс, — одними губами произнёс он.

На полянке рядом с дорогой был разбит небольшой лагерь: два трейлера, потрёпанный джип и один мотоцикл, возле которого возились двое мужчин, ещё один дремал в тени трейлера.

— Где-то остальные, — прошептал Ниган, — но я их не вижу. Аккуратно снимем этих троих, потом осмотрим трейлеры. Ты ведь не разучился пользоваться своей игрушкой? — осклабился он, обернувшись к Дэрилу; тот молча вскинул арбалет.

Но в этот момент дверь трейлера с грохотом распахнулась, наружу вышел лысый мужик, и Рик перестал дышать, потому что за собой на верёвке, словно упрямое животное, он тащил Карла. Рик увидел сына всего разом, от растрёпанной макушки до носков ботинок: и багровый уродливый синяк на скуле, и запёкшуюся кровь вокруг рта и под носом, увидел, как часто и неглубоко он дышит, как неловко держит левую руку. Мужик выругался, тряхнул Карла за шиворот, швырнул на землю и занёс ногу для удара.

Кажется, Дэрил сказал что-то, чьи-то пальцы скользнули по рукаву куртки в бесполезной попытке удержать, но Рик уже не слышал и не видел никого, кроме Карла.

— Стой! — Он шагнул вперёд, сквозь алый туман, застлавший глаза, увидел, как избивающий его сына смертник выхватил нож, вздёрнул Карла за волосы, прижимая лезвие к горлу, как мгновенно сориентировались остальные.

— Стой! Оставь моего… — Сзади предостерегающе рыкнул Ниган, и Рик в последний момент поправился: — Моего человека.

— Ты ещё что за хрен с горы? — Здоровяк у байка, с рыжей бородищей до пупа, угрожающе махнул монтировкой и вдруг пронзительно свистнул. Из второго трейлера выскочили ещё трое, у двоих из них были ружья.

— Я из поселения неподалёку отсюда, вы захватили одного из наших, но мы всё равно можем договориться. — Рик очень старался не смотреть на Карла, не думать о том, как его сыну больно и что ему пришлось пережить этой ночью — нужно было сосредоточиться на переговорах.

— Хотите своего парня назад целым и невредимым — придётся поделиться! — Тот, кто держал Карла, осклабился, демонстрируя гнилые пеньки, и, видимо, для пущей убедительности тряхнул его так, что тот едва устоял на ногах. Рик увидел, как исказилось от боли лицо сына, как он закусил губу, чтобы не вскрикнуть, и снова с трудом удержал плеснувшую внутри волну обжигающей, словно концентрированная кислота, ненависти.

— Конечно… Конечно, мы поделимся, — говорить было тяжело.

— Да? А почему мы должны тебе верить? — выкрикнул кто-то.

— Я хочу предложить вам больше, чем просто еда или оружие! Присоединяйтесь к нам. Я же вижу, вы парни не промах. Такими, как вы, не разбрасываются, потому что… — Рик запнулся, не в силах придумать достаточно вескую причину, по которой зверьё, тронувшее его сына, должно остаться в живых.

— Потому что люди — это ресурс, — спокойно закончил Ниган, выходя вперёд. — Хватит жопы морщить. Это шикарное предложение для пиздюков вроде вас!

Рик увидел, что к его словам прислушались, увидел, как совсем немного качнулись вниз оружейные дула и, самое главное, отвлёкся державший Карла, и лезвие, опасно близкое к шее, отклонилось в сторону.

— Ну… — задумчиво протянул главный, — может, и глянем, что там у вас за поселение… Слышь, не прирежь пацана раньше времени.

Казалось, что вот-вот всё получится, но внезапно в тишине раздался треск сломанной ветки, внезапный и громкий, словно выстрел.

— Э? Там что, кто-то прячется? Наебать нас хотели? — заорал лысый, глядя за спину Рика. — Ты с нами не шути, пацану шею перережу, как курёнку!

Он поудобнее перехватил нож, потянул Карла за волосы, вынуждая того подставить шею под лезвие, но что-то коротко взвизгнуло, и мужик тоненько заскулил, падая навзничь. Вместо глазницы у него было кровавое отверстие с торчащим из него арбалетным болтом. Карл, которого уже никто не держал, грохнулся на колени.

— Карл, в трейлер! — заорал Рик, вскидывая автомат. До того, как раздались первые выстрелы, он ещё успел увидеть, как Карл падает в дверной проём старого трейлера.

Краем глаза Рик заметил пригнувшуюся к поваленному дереву Мэгги, с холодной расчётливостью целящуюся в одного из нападавших, услышал, как взвыла, словно баньши, Лидия, замахиваясь мачете. Потом время понеслось вперёд, словно кто-то включил быструю перемотку.

Он пробивался вперёд, чтобы не дать рыжему бородачу изрешетить фургон, и надеялся, что Карлу есть где укрыться. Нигана не видел — чувствовал, что он совсем рядом, прикрывает спину.

Один из нападавших кинулся вперёд, ударил не успевшего закрыться Рика в бок, вывернул руку, пытаясь уложить лицом в землю. Изогнувшись, Рик двинул затылком ему в подбородок, развернувшись изо всех сил, ударил соперника ногой по колену — тот упал, держась за ногу. Не обращая на него внимания, не задерживаясь, чтобы добить, Рик рванул вперёд, к сыну.

Когда трейлер был так близко, что стало возможным разглядеть чешуйки ржавчины на борту, от сильного толчка в спину Рик полетел на земле, обдирая лицо о сухие ветки, а следом кто-то безжалостно пнул его по рёбрам, так что перехватило дыхание, а потом ещё раз, переворачивая на спину.

— Сдохнешь, сука! — Рыжий с ненавистью смотрел на него, целясь в лицо. — Вот ты точно сдохнешь!

Рик, смаргивая кровь с ресниц, смотрел в пустое равнодушное пистолетное дуло и никак не мог поверить, что сейчас умрёт — так это было бессмысленно.

«Вот и всё, — мелькнула в голове никчёмная пустая мысль. — Вот и всё».

А потом его заслонила спина в знакомой чёрной кожанке. Ниган размахнулся, раздался тошнотворный чавкающий звук, Ниган отлетел назад, загораживая ему обзор, и Рик нетерпеливо пополз вперёд, встал на колени, потом поднялся на ноги. Рядом корчился в предсмертной судороге на земле напавший на него мужик. Из разбитого рта вместе с пузырящейся кровью с трудом выходили невнятные хрипы, руки бессильно скребли по земле, цепляясь за траву и выступающие корни.

Бой закончилась так же стремительно, как и начался.

Двоих держал на прицеле Дэрил, один, сдавленно скуля, держался за простреленную ногу, остальные были мертвы.

Но Рику не было дела до пленных.

— Карл! — закричал он, срывая голос. — Карл!

Руки затряслись, когда Рик увидел, что трейлер, словно язвами, покрыт следами от пуль.

— Я в порядке, в порядке… — Карл стоял на пороге, потом шагнул вперёд, к отцу. — Я в порядке, честно…

Рик прижал его к себе, стараясь не сделать больно и не в силах отпустить сейчас. Просто необходимо было почувствовать родной запах, дыхание, биение сердца, обнять как можно крепче, чтобы убедиться окончательно, что Карл здесь, живой и почти невредимый. Что его сын снова с ним.

— Люблю тебя, Карл, — прошептал Рик, чувствуя, что пошатнувшийся за последние сутки мир под ногами снова обретает устойчивость. — Ох, Карл…

— Пап… — Карл подозрительно шумно сопел, как когда-то давно в детстве, когда приходил домой с разбитой коленкой и изо всех сил старался не расплакаться. — Я не должен был так глупо попасться.

— Мы поговорим об этом, но позже. — Рик взъерошил и без того взлохмаченные волосы сына и наконец-то смог улыбнуться.

— А поговорить-то надо. — Подошедший Дэрил протянул Карлу потрёпанную шляпу. — Я что тебе говорил? Не ходи по лесу разинув рот — вообще без головы останешься. Что с рукой?

— Нормально. — Карл уже смотрел мимо них обоих, туда, где, старательно делая вид, что не смотрит и не слушает, очищала лезвие мачете от крови Лидия. — Жить буду. — Он нетерпеливо высвободился из объятий Рика и зашагал к Лидии. Она тут же опустила мачете, взволнованно вглядываясь в его лицо, заговорила негромко, потом коснулась кончиками пальцев его плеча. Карл только улыбнулся, неловко притянул её к себе здоровой рукой, поцеловал. Рик устало потёр лицо ладонью, оглянулся, чтобы найти Нигана, и понял, что ничего ещё не закончилось.

Ниган сидел, прислонившись спиной к поваленному дереву, а перед ним стояла Мэгги так же, как несколько часов назад в гостиной, и направляла на него пистолет.

— Мэгги, нет! — Рик бросился к ним и почувствовал, как по позвоночнику прошла ледяная волна. Сквозь пальцы Нигана, которые он прижимал к груди, медленно набухая, капля за каплей просачивалась кровь. Сначала Рик и не понял, в чём дело — он же не слышал выстрела, это не Мэгги. Потом вспомнил, как Ниган прикрыл его, как внезапно пошатнулся назад, словно от сильного толчка. Тогда его ранили. Вместо Рика.

— Мэгги, — взмолился Рик, встав на колени, пытаясь понять, насколько сильно досталось Нигану.

— Помнишь наш уговор? — Мэгги казалась очень спокойной.

— Естественно, я ж не маразматик.

— Значит, знаешь, что сейчас будет.

— Ну… твоя пушка наталкивает на кое-какие мысли. — Ниган попытался приподняться, но охнул, осел, а кровь потекла сквозь пальцы весёленьким зловещим ручейком.

— Ты слишком спокоен. Можешь морочить головы остальным, я на это не куплюсь, я знаю, какой ты! Ты чудовище!

— Мэгги! — Рик не хотел повышать голос, она и так была взвинчена, но следовало расставить все точки здесь и сейчас. — Остановись, ты ничего этим не исправишь и никого не вернёшь, слышишь!

— Спокойно, Граймс. Я пока ещё в состоянии сам за себя ответить. И Мэгги заслуживает некоторой компенсации, верно?

Она кивнула.

— Мэгги. — Ниган смотрел серьёзно, без улыбки. — Я и так словно долбанная вип-персона, получил слишком много от этой жизни. Может, неоправданно много. Я натворил до хуя дел, и, хоть намерения у меня были благие, вряд ли ты меня одобришь.

Рик увидел, как на щеке у Мэгги дёрнулся мускул, но она промолчала, а Ниган продолжил:

— Меня не убили, наоборот, подарили такую роскошь, как время на обдумывание всего, что я совершил. Год, Мэгги. Триста шестьдесят пять дней я вспоминал, что я сделал, кого убил. И можешь поверить, я ужаснулся тому, что натворил. Меня бы уже тогда пристрелить, но кто-то на небе явно в моём фан-клубе. А иначе с какого хера самый крутой мужик из всех оставшихся на земле стоит сейчас рядом со мной и беспокоится о таком еблане, как я?

Ниган обхватил ладонь Рика своей тёплой и липкой от крови и сжал, улыбнулся, почувствовав ответное пожатие.

— Я ведь давно для себя всё решил. Не проблема убить десяток-другой слабаков, чтобы спасти сотни, но Рик… Рик показал мне другой путь. Оказалось, не обязательно катиться на самое дно, чтобы выжить. И спасти этот мир.

Ниган замолчал, теперь он говорил медленнее, дыхание стало прерывистым и тяжёлым; Рик больше не пытался вмешаться, снял с себя рубашку, прижал к ране. Сердце сжалось от тревоги: импровизированная повязка слишком быстро пропитывалась кровью.

Ниган поднял руку, посмотрел, как срываются с пальцев капли крови, усмехнулся.

— Тебе стоит поторопиться, если ты хочешь сделать всё сама. Похоже, моё время кончается.

— Мэгги, нет! — Рик в отчаянии смотрел на них, таких упрямых, сильных, непримиримых и таких дорогих ему. Он был готов выпустить из себя кровь по капле до последнего ради любого, но, к сожалению, они справлялись с этим самостоятельно.

— Мэгги, всё, о чём я прошу, — это поверить мне ещё раз. Как раньше. Как всегда до этого!

В её лице что-то дрогнуло, и Мэгги медленно покачала головой, сжимая губы.

— Ты не можешь просить меня о таком, Рик. Не имеешь права.

— Но я прошу. Не делай этого со мной. С нами. Потому что, если выстрелишь сейчас, обратного пути уже не будет. Нас с тобой больше не будет. Ты готова заплатить такую цену за месть, Мэгги?

Она стояла совсем близко, можно было напасть, попытаться выхватить пистолет, но Рик не мог, потому что это… Это же Мэгги. Сама мысль напасть на Мэгги казалась кощунственной.

Она вдруг крутанулась, словно распрямившаяся пружина; Рик не успел отреагировать, но Мэгги не нападала. Она изо всех сил пнула лежавшую на земле биту, а потом выстрелила в неё. И ещё раз. И ещё. И снова. И опять. Полетели щепки. Люсиль дёргалась, словно живое, умирающее в судорогах существо. Длинная трещина расколола дерево по всей длине, и теперь только колючая проволока удерживала обломки вместе.

Рик почувствовал, как сильно Ниган стиснул его ладонь. Лицо его застыло, словно рана только сейчас начала по-настоящему причинять боль.

Вместо выстрелов теперь раздавались сухие щелчки — патроны закончились, но, тяжело дыша, Мэгги всё давила и давила на спусковой крючок, сжимая пистолет, и никто не смел остановить её.

— Я не хочу тебя видеть Рик! — яростно выплюнула она, по лицу Мэгги катились слёзы, но она не пыталась их вытереть, словно не замечая. — Не хочу видеть! И не знаю, когда захочу!

Отвернувшись, она пошла прочь; за ней, укоризненно сверкнув белками глаз, поспешила Мишонн.

— Просто кусок дерева… — Ниган закрыл глаза, и Рик наклонился ниже.

— Что ты сказал?

— Это всё равно был просто кусок сраного дерева… Туда ему и дорога…

— Ниган! Посмотри на меня! На меня смотри, сукин сын! — Не церемонясь, Рик обхватил лицо Нигана ладонями, пачкая кровью, тряхнул. — Не смей отключаться. Ну же!

Так и не открывая глаз, Ниган рассмеялся тихим хрипловатым смехом, но тут же зашёлся в кашле:

— Круто было… И пацана вернули.

— Прекрати нести это дерьмо! — Трясущимися руками Рик прижимал насквозь пропитавшуюся кровью футболку к ране. — Ты не столетняя старуха на смертном одре, ты мне ещё нужен, слышишь, Ниган! Ты нужен мне!

— А вот ради этого точно стоило словить пулю. — Ниган говорил с трудом, выталкивая слова, и Рик прервал его:

— Я дам тебе ещё не один повод кинуться под пули, Ниган, только… только не смей… не вздумай… — Он никак не мог закончить, потому что невозможно было даже представить, что Ниган, живой, дышащий, пугающий, жестокий, заботливый, может закончиться здесь. Под этим деревом, в этом лесочке. От одной только мысли о подобном становилось трудно дышать.

— Просто не смей, — беспомощно повторил Рик, чувствуя, как медленно, капля за каплей сочится под его руками чужая, но такая родная и дорогая жизнь.

— Рик, дай я взгляну. — Рядом опустился на колени, доставая из рюкзака бинт и бутылку с каким-то антисептиком, Аарон.

— Нужно отнести его в Александрию и быстро. Эти грузовики на ходу, так что не будем тратить время. — Дэрил повернулся к одному из пленников. — Где ключи? — Потом взглянул на Рика, и сквозь спутанную чёлку в обычно непроницаемых глазах светилось неподдельное искреннее сочувствие.

— Всё будет нормально, брат. Всё будет.

Рик очень хотел верить ему.

Позвонили из турагенства и обрадовали новостью: Анекс отменил рейс, на который я купила билеты. На колу мочало - начинай сначала((( Поеду забирать деньги и снова выбирать тур. всё! в следующем году никуда не поеду, просто отдохну!

Пересматриваю второй сезон Ганнибала, и он даже интереснее вдруг, чем первый! В нём все прекрасно: и Уилл, превратившийся из трогательной няшеньки с энцефалитом в интриганскую злобняшу. Как он манипулирует Ганнибалом! И Ганни, грууустно смотрящий на пустой стул в своем кабинете. Вот он решил, что хочет дружить с Уиллом, но сложно дружить с тем, кто за решеткой, так что давайте вернем Уилла назад себе, да, Ганнибал?))

Восьмая глава - это жуткая индийская мелодрама, но лучше я не могу((( По крайней мере, там никто не поет)

Последняя серия не исправила впечатление о сезоне, но какие-то струнки затронула. И конечно, это Ниган. Ниган, который признается, что считалочка ни при чем, просто не хотел убивать Рика. Ниган, горюющий о Карле. Ниган, дающий Рику долбанные десять секунд и слушающий с таким выражением лица... Блин! Я думала он заплачет! Он готов был пойти на мировую, точно!



Иииии! Прошу любить и жаловать! Пиздобол года - Рик Гррраймс! ЧС таким сссука лицом!





Когда ты успел научиться так лгать??? Гле твои принципы? Глупый вопрос, я понимаю, но все-таки странно: Ниган честнее, он так вот в лицо не врал. ээх... Рикуля...