Я обычно читаю несколько книг одновременно: ночью перед сном - одну, в кафе за кофе - другую, за едой - третью...
Сейчас перед сном у меня Кожевников, а за кофеечек я взяла Неночь, давно ее блогеры на ютубе предлагали. Ииии.. блин... Какая ж хрень (Пардоньте, чистое имхо!)
По сравнению со сдержанным, простым и чистым стилем Кожевникова стиль Кристоффа просто адище какое-то! Ну сравните сами.
Неночь:

Желание стало невыносимым, пропитывая ее насквозь. Руки с трепетом изучали его гладкую кожу на широкой груди, танцевали вдоль четкой V-образной линии, спускающейся к поясу брюк. Девушка скользнула пальцами вниз и коснулась источника пульсирующего жара – твердого, как сталь. Ужасающего. Умопомрачительного. Юноша застонал, дрожа как новорожденный жеребенок, пока она ласкала его, выдыхая ему в рот.

Ну разве не прекрасие? Особенно доставляет Ужасающий и Умопомрачительный источник жара в штанах. Впрочем я не дочитала, может, у него там ядерная боеголовка.

И сцена в которой Йоган на свой страх и риск говорит Генриху о побеге пленных:

Он прошелся по комнате, задержался у столика, на котором стоял телефонный

аппарат. Не спуская глаз с Иоганна, снял трубку.

Рука Иоганна легла на кобуру. Генрих, продолжая следить за ним глазами, повернул

диск. Вайс уже сжимал пистолет, и, по мере того как Генрих набирал номер, рука

его с пистолетом поднималась все выше.

читать дальше— Ангелика, — сказал в трубку Генрих, — будьте любезны, попросите к телефону

полковника. — И через минуту продолжал вежливо: — Я считаю своим долгом принести

вам, герр полковник, извинения. Мой приятель неприлично вел себя. Он был просто

пьян... Да, конечно, сожалеет... Нет, он был весьма пристыжен и сразу же ушел...

Отлично, я так и думал: очевидно, он привык к более упрощенным формам изложения

идей фюрера... Да, конечно. Примите мои уверения...

Положив трубку, Генрих торжествующе и насмешливо улыбнулся. Лицо Иоганна было

бледно, на висках выступили капли пота.

— Вот теперь я тебе поверил, — сказал Генрих. Спросил вкрадчиво: — Что, Иоганн,

не так-то просто ухлопать старого друга? А ведь ты мог. Да?

— Налей мне, пожалуйста, — Вайс кивнул на бутылку с коньяком.

— Значит, тебе можно, а мне нельзя? Это несправедливо!

— Знаешь, Генрих, я сейчас так счастлив.

— Ну, еще бы, не пролил крови друга. В наше время это — редкое везение. — Генрих

подошел к Иоганну, сел рядом с ним. — Давай помолчим. Я сам хочу разобраться во

всем, что сейчас происходит. — Он закурил, вытянув ноги, положил их на другой

стул и закрыл глаза.

Так, молча, они сидели недвижимо, пока не раздался телефонный звонок.
Обалденно!!! Прекрасный Генрих, страдающий и бухающий! Прекрасный Саша Белов, страдающий, но выполняющий свой долг. И Зубов. Ревнующий бедняга Зубов! Он больше не самая любимая жена! Появился гадкий Генрих, и Саша теперь возится с ним!